Все фотографии носят исключительно иллюстративный характер. Автор фотографий: Ирина Недялкова.
— Людка, ты рехнулась на старости лет! У тебя внуки уже в школу ходят, какая свадьба? — такие слова я услышала от сестры, когда сказала ей, что выхожу замуж.
Ну а куда тянуть? Через неделю мы с Толей расписываемся, надо сообщить сестре, думала я. Конечно, на торжество к нам она не приедет, мы живём в разных концах страны. Да и пышные посиделки с криками «Горько!» в свои 60 лет устраивать не собираемся. Тихо распишемся и посидим вдвоём.
Можно было бы вообще не расписываться, но Толя настаивает. Он у меня кавалер до мозга костей: дверь в подъезд перед дамой открывает, руку подаёт, когда из машины выхожу, пальто помогает надевать. Нет, он без штампа в паспорте жить не согласится. Так и сказал: «Что я, мальчишка, что ли? Мне нужны серьёзные отношения». А для меня Толя и правда мальчишка, хоть и с седой головой. На работе его уважают, зовут исключительно по имени отчеству. Там он другой: серьёзный, строгий, а как меня видит — так словно лет сорок сбрасывает. Схватит в охапку и давай кружить посреди улицы. А мне хоть и радостно, но стыдно. Говорю: «Народ смотрит, смеяться будет». А он мне: «Какой народ? Я никого не вижу, кроме тебя!» Когда мы вместе, у меня и впрямь такое чувство, что на всей планете больше никого нет, только я и он.
Но у меня ещё есть родная сестра, которой нужно всё рассказать. Боялась, что Таня, как и многие другие, осудит, а мне нужнее всего была её поддержка. В итоге набралась смелости и позвонила.
— Людка-а-а, — протянула она очумевшим голосом, когда услышала, что я собираюсь под венец, — год только прошёл, как Витю похоронили, а ты уже замену ему нашла! Я знала, что шокирую сестру своим известием, но не думала, что причиной её негодования станет мой покойный муж.
– Танюш, я помню, — перебила я её. — А кто устанавливает эти сроки? Вот ты можешь назвать мне цифру? Через какое время я могу снова быть счастливой, чтобы не получить осуждения?
– Ну, для приличия надо хотя бы лет пять подождать.
– То есть я должна сказать Толику: извини, лет через пять приходи, а я пока траур носить буду?
– А что это даст? — продолжала я. — Думаешь, что и через пять лет никто нас не осудит? Всё равно найдутся те, кому охота языки почесать, но мне, если честно, до них нет дела. А вот твоё мнение важно, и если настаиваешь, то я отменю эту затею со свадьбой.
– Знаешь, я не хочу быть крайней, да женитесь вы хоть сегодня! Но знай, что я тебя не понимаю и не поддерживаю. Ты всегда была себе на уме, но не думала, что к старости совсем из него выживешь. Имей совесть, подожди хотя бы ещё год. Однако я не сдавалась.
– Вот ты говоришь: подожди ещё год. А если у нас с Толей всего год жизни остался, что тогда?
Сестра захлюпала носом.
– Тань, ты серьёзно? Ты тоже все эти годы считала меня счастливой? Хотя я и сама так думала. И только сейчас поняла, кем была на самом деле: рабочей лошадью. Я даже не знала, что можно жить по-другому, когда жизнь в радость!
Витя был хорошим человеком. Воспитали с ним двух дочерей, теперь у меня пять внуков. Муж всегда внушал, что главное в жизни — семья. Я и не спорила. Сначала мы работали на износ ради семьи, потом — ради семей своих детей, затем — ради внуков. Сейчас вспоминаю свою жизнь и понимаю, что это была сплошная гонка за благополучием без перерыва на обед. Когда старшая дочь вышла замуж, у нас уже была дача, но Витя решил расширяться, выращивать для внуков домашнее мясо.
Взяли в аренду гектар земли и повесили себе на шею ярмо, которое тащили не один год. Он завёл скотину, её приходилось всё время кормить. Раньше полуночи никогда не ложились, в пять утра уже были на ногах. Круглый год жили на даче, в город выезжали редко и то только по делам. Иной раз найду время подругам позвонить, а те хвастаются: одна с внучкой только что с моря вернулась, другая с мужем в театре была. А мне не то что в театр, в магазин съездить некогда!
Бывало, без хлеба по несколько дней сидели, потому что живность связала нас по рукам и ногам. Одно только сил придавало: дети и внуки сытые. Старшая дочь благодаря нашему хозяйству машину поменяла, младшая ремонт в квартире сделала — значит, не напрасно мы столько горбатились. Как- то приехала меня навестить приятельница, бывшая коллега, и говорит:
– Люда, я сначала тебя не узнала. Думала, ты тут на свежем воздухе отдыхаешь, сил набираешься. Да ты-ж еле живая! И зачем себя так изводишь?
– А как иначе? Детям же надо помогать, — ответила я.
– Дети взрослые, сами себе помогут, а ты бы лучше для себя пожила.
Я тогда не поняла, что значит «пожить для себя»? Зато теперь знаю, что можно жить по-другому: спать столько, сколько хочешь, спокойно ходить по магазинам, в кино, бассейн, на лыжах. И никто от этого не страдает! Дети не обеднели, внуки не голодают. Но самое главное, я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами.
Если раньше, сгребая на даче в мешки опавшие листья, злилась, что от них столько мусора, то теперь эти листья дарят мне настроение. Идёшь по парку, подбрасываешь их ногами и радуешься, как ребёнок. Я научилась любить дождь, ведь теперь не нужно мокнуть под ним, загоняя под крышу коз, а можно любоваться через окошко уютного кафе. Только сейчас рассмотрела, какими удивительными бывают облака и закаты, как приятно просто пройтись по хрустящему снегу. Увидела, какой, оказывается, красивый наш город! И глаза мне на всё открыл именно Толя.
После смерти мужа я была словно в бреду. Всё произошло неожиданно: у него случился сердечный приступ, и Витя умер до приезда скорой. Дети тут же распродали всё хозяйство, дачу и перевезли меня обратно в город. Первые дни ходила как шальная, не понимая, что теперь делать и как дальше жить. По привычке просыпалась в пять утра, бродила по квартире и думала, куда себя деть.
А когда в моей жизни появился Толя, помню, как в первый раз вывел меня на прогулку. Он оказался моим соседом и знакомым зятя, помогал нам перевозить вещи с дачи. Уже потом признался, что поначалу не имел на меня никаких видов, увидел потухшую, растерянную женщину и пожалел. Говорит, сразу понял, что я живая и энергичная, просто нужно вывести меня из депрессии, растормошить. Повёл меня в парк подышать воздухом. Мы сели на лавочку, Толя купил мороженое, а потом предложил прогуляться до пруда, покормить уток. Я держала уток на даче, но за все годы у меня не было ни минутки, чтобы просто за ними понаблюдать. А ведь они, оказывается, такие забавные! Так смешно кувыркаются, ловя хлеб!
— Даже не верится, что можно просто стоять и смотреть на уток, — призналась я. — На своих мне некогда было любоваться, только успевай запаривать им зерно, готовить мешанку, кормить и чистить, а тут — стой и смотри.
Толя улыбнулся, взял меня за руку и сказал: — Подожди, я тебе столько всего интересного покажу! Ты словно заново родишься.
И он оказался прав. Я, как маленький ребёнок, каждый день открывала для себя мир, и он мне так нравился, что прошлая жизнь начала казаться тяжёлым сном. Уже и не помню, в какой именно момент поняла, что безумно нуждаюсь в Толе, в его голосе, смехе, лёгком прикосновении. Но однажды проснулась с мыслью, что и он, и всё, что происходит со мной сейчас, — настоящее, без этого теперь не смогу жить.
Мои дочери приняли наши отношения в штыки! Говорили, что я предаю память об отце. Было очень обидно, я как будто чувствовала себя перед ними виноватой. Дети Толи, наоборот, порадовались, сказали, что теперь за папу спокойны. Осталось только рассказать обо всём сестре, и этот момент я оттягивала до последнего.
– И когда у вас роспись? — спросила Таня после нашего долгого разговора.
– В эту пятницу.
– Ну что я могу сказать? Совет да любовь на старости лет, — сухо попрощалась она.
К пятнице мы с Толей купили продуктов на двоих, оделись в парадное, вызвали такси и поехали на роспись. Когда вышли из машины, я замерла от неожиданности: у входа в ЗАГС стояли мои дочери с зятьями и внуками, Толины дети с семьями и, самое главное, моя сестра! Таня держала охапку белых роз и улыбалась мне сквозь слёзы. —Танька! Ты что, прилетела из-за меня? — не поверила я своим глазам.
– Должна же я видеть, кому тебя отдаю, — засмеялась она.
Оказывается, в оставшиеся до нашей свадьбы дни они все заранее созвонились, договорились и заказали столик в кафе.
На днях мы с Толей отметили годовщину нашей свадьбы. Он для всех теперь свой человек. А мне до сих пор не верится, что всё это происходит со мной: я так неприлично счастлива, что боюсь сглазить.
Рубрика «Истории любви»
Первая любовь
Муж вернулся из поездки не один
Свекровь переубедила
Признания в любви
Поздняя любовь
Читать онлайн от любви до ненависти
Бела черная любовь
Подруга и мои мужчины
Нелегка дорога к счастью
Банда малолетних живодёров
- Истории из жизни
- Aрина
Мама, прости меня, прости за всё
Дружок
Безмолвное сердце
Читать книгу полностью без регистрации: короткие и самые интересные рассказы из жизни на любые темы на Яндекс Дзен. Летом, когда хочется легкого чтения, выбирайте славные рассказы на Дзене. У нас вы найдете новые, короткие рассказы о любви, реальные деревенские истории, юмор, смешные случаи и странички из жизни! Мир рассказов открывает перед вами свои двери — здесь вы найдете чтение для мужчин и женщин. Читайте онлайн бесплатно в хорошем качестве. Насладитесь легким чтением с Мавридиком де Монбазоном и другими интересными авторами. Не упустите возможность окунуться в мир служанок и людей через наши рассказы!
Час пик. Кругом снуют машины, пешеходы так и норовят попасть под колеса. Глаз да глаз нужен! Анастасия, как обычно, одной и той же дорогой возвращалась с работы домой, внимательно следя за движением.
— Фу ты, черт! – невольно выругалась она, выруливая машину вправо.
Белая девятка пронеслась мимо, едва не зацепив бок ее старенького жигуленка. Видавшее виды авто, доставшееся ей от отца, слегка поскрипывало. «Пора бы новое купить», — вздохнула женщина, тормозя на красный свет. О чем она только не думала в пути. Порой ей хотелось поменять не только машину, но и всю свою рутинную жизнь. Если честно, она устала, смертельно устала. В свои тридцать восемь Настя ощущала себя старухой. Быть в этой жизни и мужчиной, и женщиной сложно, практически невозможно. Что ни говори, против природы не пойдешь. Коль родилась женщиной, мужскую сноровку и силу трудно приобрести, но Настя старалась быть сильной. «Ну и что, что одна, сама со всем справлюсь. Никто не нужен мне больше, с мамой проживу, вместе поднимем детишек», — так рассуждала она. Обжегшись на молоке, дуют на воду. И с некоторых пор Анастасия относилась к мужчинам скептически. О любви не думала. Да и кто не нее, такую замученную, обратит внимание?
В последнее время Настя стала замечать, что перестала быть истинной женщиной. Ее уже мало интересовали наряды, макияж делала наспех. Некогда. «Да на тебя уже страшно смотреть: кожа да кости остались. Присядь, отдохни, сходи куда-нибудь, развейся хоть немного», — говорила мама. Она очень жалела дочь, видела, как Настя мучается, старается побольше сделать, чтобы дочки не чувствовали себя чем-либо обделенными. «Да некогда, мне, мамуль, дел по горло, не до гостей», — лишь отмахивалась Анастасия.
Она была загружена работой, которая отнимала много сил, заботой о детях, и прошлая жизнь оставалась там, за поворотом, но память все же изредка возвращала ее туда. В то время, когда Настя хоть недолго, но была счастлива. Ведь любила она мужа, крепко любила. Готова была на край света за ним бежать, иначе не стала бы столько лет терпеть его выходки. В первые годы замужества все у них было хорошо: любовь, цветы, глаза, полные нежности. Но постепенно быт превратил отношения в привычку, притупив остроту былых чувств. Николай перестал интересоваться семейными делами. К нему все чаще стали приходить новые приятели, с которыми он мог уйти на сутки-двое. К примеру, на Новый год он отправился покупать елку и вернулся только третьего числа, без подарков и объяснений. Это уже считалось нормой. Потом начались необъяснимо длинные командировки. Приедет раз в месяц на три дня – и снова в дорогу. Работа, понимаешь, у него такая. Да, Настя не дура, знала, что это за работа, но ради девчонок терпела. Какой-никакой отец. Хоть припугнуть им можно. «Вот приедет папка, он вам задаст». Ну, прямо пугало огородное! Целых пять лет продолжалась эта история. Не поймешь, то ли мать-одиночка она, то ли мужняя жена. Но однажды лопнуло терпенье Анастасии: «Или в семью возвращайся, или больше не приезжай. Душу не трави!» Благоверный тогда лишь облегченно вздохнул, и гордиев узел был разрублен раз и навсегда. Они тихонько развелись и больше Настя Николая не видела. Кроме алиментов ничем о себе он не напоминал.
И все же Настя была благодарна судьб, за то, что она подарила ей чудесных деток, которые, как цветочки украшали ее обыденность. Настя встряхнула головой, отгоняя навязчивые воспоминания. Что было, то было. Трель сотового телефона отвлекла ее от раздумий. Звонила подруга.
Анастасия остановилась около торгового центра, купила цветы и подарок. В этой летней суматохе она совсем стала забывать друзей. Раньше за ней такого не водилось. Или жара так действует? Анастасия взглянула в зеркальце, поправила растрепавшиеся волосы. «Да, я сегодня и не в форме. Ну да ладно. Для кого красоваться?»
— А вот и Настя! – громко объявила хозяйка. – Наконец-то добралась. Садись вот сюда. Ты тут всех знаешь, только с Машей и Пашей не знакома.
Постепенно гости стали расходиться, и Настя почему-то приуныла. Но вот откуда-то появилась запылившаяся гитара. К ней потянулся Павел, и Настя заметила, как глаза ее нового знакомого загорелись. Он взял несколько аккордов. В его руках этот давно никому не нужный инструмент ожил. Приятный голос Павла подействовал на Настю успокаивающе и даже завораживающе. Как будто она запуталась в чем-то теплом и нежном: голос мужчины притягивал, а во взгляде чувствовалась непонятная тоска.
— Да хватить тебе бренчать!
Жена Павла насмешливо поглядела на супруга.
— Кому это надо?
И, махнув на него рукой, удалилась в другую комнату. А Павел, заметив, с каким интересом слушает его Настя, продолжил игру. Он уже привык, что Марию давно не волновали его душевные порывы. За десять лет супружества ей надоело все: и бесконечное бренчание мужа, и извечный денежный вопрос. Но она знала, что спокойный и домашний Павел всегда будет рядом с ней и сыном. И никакая соперница не в силах заменить ее, Марию. Поэтому, беспечно оставив мужа наедине с другой женщиной, она спокойно ушла рассматривать семейные фотографии хозяев.
Анастасия и Павел и не заметили, как остались одни. Сначала Настя слушала незатейливую игру нового знакомого, потом они о чем-то говорили. Она уже сейчас и не помнит, о чем именно. Так, обо всем. Порой ей хотелось вернуться к другим гостям. Но наблюдая, как при разговоре серые глаза Павла приобретали голубой оттенок, медлила. Она его слушала, стараясь не перебивать. А он говорил, говорил, словно всю жизнь молчал и вот только сейчас обрел дар речи. Было уже глубоко за полночь, когда последние гости стали расходиться. Настя, оставив свою машину на стоянке, вызвала такси. Голова слегка гудела от выпитого, от разговора с чужим мужем, но на душе почему-то было легко.
Шли дни, пролетали недели. Настя уже стала забывать об именинах, о Павле. Впрочем, она о нем особо и не думала. Пока однажды по иронии судьбы они не столкнулись друг с другом. Накрапывал теплый летний дождь. Рабочая неделя близилась к концу. Настя неторопливо шла домой через любимый парк. Хотя в ее сумочке и лежал зонтик, она его не раскрывала. Зачем? Она любила дождь. Любила часами бродить по мокрым улицам, когда прохожие, с удивлением и опаской поглядывая на нее, торопились в сухое укрытие. Она любила дождь за ту силу, за то очищение, которое он приносил с собой. Мокрые капли стекали по ее рыжеватой челке, но в те минуты она не чувствовала никакого дискомфорта, наоборот, была чрезвычайно счастлива. Настя шла и думала о чем-то своем. Внезапно она чуть не столкнулась с каким-то мужчиной. Он тоже шел без зонта, опустив голову.
— Настя, это вы?
Она сразу узнала его – это был Павел. Он смотрел на Настю и улыбался. Мокрый, словно взъерошенный воробей, он был похож на мальчишку. «Давайте я вас провожу», — неожиданно предложил Павел.
— Но вы же, наверное, куда-то спешили?
— Да нет, никуда.
Павел проводил Настю до дома, и опять они долго разговаривали. А потом Настя весь вечер думала о Павле. В нем было что-то доверительное, искреннее. И еще ей показалось, что Павел, несмотря на то, что был женат, одинок. Она видела это по его глазам. Она еще много чего видела. Но стоп! Павел – чужой муж, и ей о нем думать не следует. Ей и так хватало забот и хлопот: нужно было детей куда-нибудь на отдых пристроить, да и жигуленок пылился в гараже, дожидаясь ремонта.
А наутро Настя опять увидела Павла. Он стоял у подъезда ее дома и предложил проводить до работы. На другой день все повторилось. Павел караулил, когда Настя выйдет из дома, и вместе с ней шел до ее офиса. За это время Настя уже привыкла видеть около своего подъезда Павла. А однажды он не пришел. Целый месяц Настя ждала его, переживала, не случилось ли что. Павел появился также внезапно, как и исчез. И обрушил на нее такое!
Настя слушала поток, как ей казалось, бредовых слов и не знала, что делать. Павел ей нравился, но он был женат, и разрушать чужие семьи – это не в ее правилах. Она на себе испытала сполна, каково быть одной, и не хотела причинять боль его жене. Между тем Павел проявлял настойчивость. Он приходил к ней домой, приносил гостинцы ее детям. Даже с Настиной матерью подружился. Предлагал свои услуги: то кран починить, то стол подремонтировать, а вскоре стал в этой семье просто необходимым. Хозяйственный и заботливый Павел понравился и Настиной матери, а дочки его просто обожали.
А однажды Павел пришел и сказал: «Я развелся, теперь свободен и хочу жить с тобой, стать отцом твоим детям. Что хочешь делай, но я тебя не брошу». В душе Анастасии долго боролись совесть и любовь, но Павел сумел развеять ее сомнения. Он нежно обнимал Настю и шептал слова любви: «Мне ничего в этой жизни не надо. Хочу только, чтобы ты всегда была рядом со мной, родная. Хочу засыпать с тобой и видеть тебя, просыпаясь». Ну какая женщина устоит против такого? Настя поверила в чувства Павла, и они расписались, А вскоре решили, что для создания полноценной семьи надо строить свое гнездышко. Уехали в живописное тихое село, купили небольшой, но уютный домик. В общем, зажили дружно и счастливо.
